Ответы Губернатора Санкт-Петербурга В.И. Матвиенко на вопросы «Новой газеты»

http://www.novayagazeta.ru/data/2009/055/01.html

1. Может ли, на Ваш взгляд, измениться статус Санкт-Петербурга в охранном списке ЮНЕСКО из-за состояния памятников архитектуры города и новых стеклобетонных зданий, вторгающихся в старинный ансамбль?

ОТВЕТ: Статус Санкт-Петербурга как величайшего градостроительного образования с уникальным историко-культурным ландшафтом был, есть и будет неизменным. Что касается опасности для сохранения наследия, то она всегда и везде является следствием правового вакуума градостроительной деятельности. У нас отныне нет никакого вакуума. Вступила в силу триада законов Санкт-Петербурга: Генеральный план, Правила землепользования и застройки, Границы и режимы зон охраны объектов культурного наследия. Совокупность этих законов предотвратит любые проявления волюнтаризма в градостроительстве и архитектуре и полностью защитит исторический городской ландшафт. В текстах законов четко прописано: где, что и как можно реконструировать, реставрировать и строить. Жестко, в цифрах обозначены допустимые параметры реконструкции и нового строительства. Проще говоря: не выше, не ниже, не дальше, не ближе, с учетом исторических средовых характеристик, традиционных материалов и способов декора.

Эксперты ЮНЕСКО и ИКОМОС, оценивая сегодняшнее состояние исторического центра Санкт-Петербурга, сочли, что принятые городской властью законодательные меры в значительной степени повысили эффективность управления городом с точки зрения его сохранения.

В своем вопросе Вы коснулись не только исторической застройки, но и состояния памятников архитектуры. Не знаю, что именно Вы имели ввиду. Общепризнанно, что в Санкт-Петербурге высокие стандарты сохранения объектов культурного наследия и их реставрации. И это неоднократно отмечалось экспертами ЮНЕСКО и ИКОМОС. В реставрации ансамбли мирового уровня: Смольный монастырь, Александро-Невская лавра, Ораниенбаум, Адмиралтейство, церкви, дворцы, особняки, театры, мосты, набережные, тысячи фасадов – всего даже не перечислишь. Вот цифры реставрации за пятилетие: 445 объектов культурного наследия, 528 фасадов зданий-памятников, 1437 фасадов зданий рядовой исторической застройки. А объем финансирования реставрации в 2008 году - 10 млрд. 869,5 млн. руб. (4 млрд. 301,9 млн. руб. из федерального бюджета, 6 млрд. 567,6 млн. руб. из бюджета Санкт-Петербурга) – сопоставим с реставрационными бюджетами Франции и Италии.

2. Действительно ли с тех пор, как Вы стали губернатором Санкт-Петербурга, охранная зона города уменьшилась почти вчетверо: раньше в охранную зону входила большая часть Петроградской стороны, теперь только территория вокруг Петропавловской крепости, раньше – половина Васильевского острова, теперь – только Стрелка и часть набережной, раньше – весь Невский, теперь – только до Литейного? Чем обусловлено уменьшение охранной зоны Санкт-Петербурга, считаете ли Вы это оправданным?

ОТВЕТ: Ну что же, как говорится, ближе к фактам.

В апреле 2004 года, т.е. спустя 5 месяцев после избрания губернатором Санкт-Петербурга, мною было подписано постановление Правительства Санкт-Петербурга – так называемый «временный высотный регламент». До того высотность вообще не регулировалась правовыми актами и была на откупе согласовательных процедур. Отсюда «выросли» проекты, получившие право на жизнь в 90-х годах – «Монблан», «Аврора», «Биржа», купол гостиницы «Ренессанс», жилой комплекс на Шпалерной улице, «Регентхолл» на Владимирском…

Что касается размера охранной зоны Санкт-Петербурга, давайте опираться на цифры. Территория охранного зонирования по сравнению с 1988 годом увеличена более чем в три раза (за счет пригородных территорий, зоны регулирования застройки – 2).

Но какой был толк обсуждать границы охранной зоны, если режимы, т.е. правила и ограничения в них, не действовали? Охранная зона, в которой допускалось новое строительство путем вырезания участков-исключений (так называемых «лакун»), утратила свои защитные функции еще в 90-х годах. Настоятельно требовалось жесткое правовое регулирование. Охранная зона должна была стать по-настоящему запретной для нового строительства зоной. Таковой сегодня она и стала.

Для других территорий правила формировались в зависимости от их историко-культурной ценности, степени градостроительных утрат, возможности адекватных восполнений. В подготовке закона о границах и режимах участвовали не только органы администрации города и депутаты Законодательного собрания, но и представители общественности, в частности, ВООПИиК. В законе учтены конструктивные предложения общественности, которая прекрасно осознала, что режимы использования важнее границ. С точки зрения сохранения исторического наследия (как объектов культурного наследия, так и аккомпанирующей им исторической застройки) законодательная ситуация значительно ужесточилась, и историческая застройка одинаково строго будет сохраняться не только в одной, а во всех зонах охраны.

3. Действительно ли высотный регламент, обозначенный в правилах землепользования и застройки, до принятия поправок был нарушен 227 раз? Как согласуются с высотным регламентом здание товарно-нефтяной биржи (63 метра), дом «Финансист» (68 метров), жилой дом «Аврора» (73 метра), жилой комплекс «Монблан» (76 метров), жилой комплекс «Империал» (73 метра) при разрешенной норме 35 метров, Дворец танца на Набережной Европы, специально для которого были изменены правила застройки и землепользования? На Ваш взгляд, нарушают ли вид эти современные строения? Является ли это неизбежным итогом развития города?

ОТВЕТ: На часть ваших вопросов я уже ответила. «Монблан», «Аврора», «Биржа», «Финансист» и др. никак не согласуются с высотным регламентом по причине его отсутствия на момент утверждения проектов. А вот конкурс на проект Дворца танца для театра Бориса Эйфмана проводится в полном соответствии с принятыми Правилами землепользования и застройки.

227 нарушений высотных параметров… Простите, но столько объектов на всей территории исторического центра не строится. Возможно, Вы имеете в виду мое указание проверить все предпроектные предложения (в том числе и за пределами зон охраны) на предмет их возможного влияния на исторический центр. В таком случае, да: проверке подверглись более 200 проектных предложений. В случае их несоответствия либо негативного влияния, конечно же, высотные параметры проектов будут однозначно скорректированы. Как и положено по закону.

4. Статья 40 Градостроительного кодекса РФ позволяет комиссии по землепользованию и застройке согласовывать исключения из правил для особых объектов. Что, на Ваш взгляд, является особым объектом и известно ли Вам о том, сколько было сделано исключений в последнее время, и какие будут сделаны?

ОТВЕТ: Статья 40 Градостроительного кодекса РФ предусматривает процедуру отклонения от предельных параметров. Действие статьи распространяется не только на Санкт-Петербург, но и на всю территорию Российской Федерации. Ни о каких особых объектах в ней речь не идет. Эта статья регулирует деятельность на земельных участках, параметры которых меньше установленных регламентом, либо инженерно-геологические условия неблагоприятны для застройки. Комиссия по правилам землепользования и застройки будет рассматривать заявления правообладателей таких участков после утверждения порядка их рассмотрения. Пока документ готовится.

5. Беспокойство комиссии ЮНЕСКО связано с «небесной линией» Петербурга. На Ваш взгляд, насколько существенна эта проблема?

ОТВЕТ: Если бы я считала эту проблему несущественной, вряд ли появились бы законы, о которых я говорила. Разве не актуальны они были в 90-х годах? Другое дело, что подобные документы за один месяц не пишутся. Во всяком случае, напряженная работа по их созданию велась КГА и КГИОП 4 года.

Силуэт города, панорама главного городского пространства ныне являются предметами градостроительной охраны, поименованными и обозначенными законом о границах и режимах зон.

6. Можете ли Вы прокомментировать ситуацию с проектами Охта-центр и Новая Голландия, которые вызвали резонанс не только в Санкт-Петербурге, но и в России?

ОТВЕТ: У проекта «Охта-центр» есть яростные противники и столь же непреклонные защитники. Сегодня, по моим наблюдениям, инициатива на стороне защитников – их число растет, особенно среди жителей Охты. Думаю, горожане найдут консенсус.

Конечно же, это не исторический центр. Но тем не менее, ландшафтные построения изучаются со всех точек возможного влияния. Сейчас на этой территории ведутся археологические раскопки - самые масштабные и самые значительные по своим открытиям за всю историю Санкт-Петербурга.

Миссия ЮНЕСКО дважды знакомилась с проектом «Новая Голландия» на стадии конкурсного проектирования и на строительной площадке. Проект во всех смыслах достойный, закрытая полуразрушенная военная территория с ее выдающимися памятниками архитектуры будет возвращена в культурный фонд города. Что же тут плохого? На ближайшей сессии Комитета Всемирного наследия, думаю, будет дана оценка и этому проекту.

7. Как Вы относитесь к позиции независимого общественного движения по сохранению культурного наследия «Живой город»? Пытались ли Вы вести переговоры с представителями движения и выслушать их мнение?

ОТВЕТ: Я далека от мысли, что с созданием полноценной правовой базы все проблемы сохранения наследия Петербурга будут автоматически решены. Да, правила и ограничения уберегут от градостроительных ошибок. Но никакая жесткость этих правил, равно как и свобода от них, не обеспечат качество архитектуры. Вот почему, особая роль сегодня отведена деятельности общественно-профессиональных Советов, которым придан статус экспертных институтов при Правительстве Санкт-Петербурга. Скажем, в составе Совета по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга пять представителей ВООПИиК. В свою очередь в правление ВООПИиК вошли активисты «живого города». Чем не фракция «общественности»? Разумные предложения всегда пробьются. Но самая главная фигура – это зодчий, его талант, умение не идти на поводу застройщиков.

Так что точка в общественных дискуссиях на тему сохранения наследия и нового строительства не поставлена и не может быть поставлена. И слава богу, что горожане не равнодушны. Хотя не все здесь так просто. В XIX веке как о градостроительных ошибках общественность говорила о Доме Зингера, клинике Отто, Елисеевском магазине, дворцовой застройке между павильонами Адмиралтейства, Китнеровском куполе над правой дугой Главного штаба – а ныне это охраняемые объекты культурного наследия. А разве не взломал «небесную линию» Большой дом – а ныне он памятник архитектуры. Непростое это дело – охрана памятников. С течением времени резко и часто менялись представления о ценности того или иного архитектурного стиля. О вкусах спорить не берусь. Что сохранилось, то и будем беречь. Может быть, так же поступят и наши потомки.