Переменный шок
История Петербурга началась в I веке нашей эры

Известия 11.03.2009 http://www.izvestia.ru/spb/article3125327
Анна Кукушкина

вопрос: Наум Александрович, вы собираете петербургский фольклор уже тридцать лет. Знаете массу легенд об основании нашего города. А когда появилась самая первая?

ответ: Сложно сказать: запись легенды датирована началом ХVIII века, а события относятся к I веку нашей эры. Существует множество преданий о том, как Андрей Первозванный проповедовал на территории нынешней России. По одной из версий, апостол дошел до Новгорода и установил крест около нынешнего села Грузино (раньше оно называлось Друзино - от слова "водрузить"). Но если верить нашей легенде, Андрей двинулся дальше на север и достиг Валаама. А по пути, находясь в устье Невы, стал свидетелем чуда - над болотистой равниной возникло "неба сияние". Судя по всему, речь шла о Полярном сиянии, но над Петербургом оно бывает редко - это же не Крайний Север. Поэтому в легенде говорилось, что необычный небесный свет указал место будущего " стольного града". Было у представителей финно-угорских племен такое поверье.

"Меня обзывали Гомером"

в: Почему вы стали заниматься фольклором, зачем нужны легенды и мифы, когда существует официальная наука? И все знают, что Петербург основан в 1703 году, без всяких ссылок на небесный свет?

о: Официальная историография страдает тремя неизлечимыми болезнями. Это ложь, недоговоренность и умолчание. Все они ведут к летальному исходу. А неясности и пустоты заполняет фольклор. Достаточно вспомнить известную всем петербуржцам легенду, почему здание Двенадцати коллегий повернуто к Неве торцом, а не фасадом. Будто бы Меншиков, которому поручили строительство, поставил здание поперек набережной, чтобы оставить больше места под свой дворец. За что был сурово наказан и даже побит царем. Исторической правде эта легенда не соответствует: перед зданием Двенадцати коллегий планировалась главная городская площадь. И строить здание торцом к Неве приказал сам Петр. Однако Меншикова такая версия событий характеризует достаточно верно... Фольклором я начал заниматься давно, еще в 70-е годы. В ту пору читал лекции от общества "Знание". И на одном из занятий рассказал историю верстового столба, который стоит на площади Репина. Считалось, что мраморная пирамида - памятник восшествия на престол Екатерины Великой. Якобы по пути в столицу она остановилась у границы города и приняла присягу солдат и офицеров Измайловского полка. И вдруг узнаю: все это неправда! Екатерина въехала в город по другой дороге, а мраморная колонна появилась на площади Репина только в ХХ веке. Ее перенесли с левого берега Фонтанки при строительстве конно-железной дороги - чтоб не мешала. И первое время на верстовой пирамиде имелась табличка, сообщавшая об этом. Ее можно рассмотреть на старых фотографиях. В советское время надпись исчезла, а жители Ленинграда сочинили свой вариант - связали верстовой столб с воцарением Екатерины. И что удивительно: фольклор приобрел статус исторической правды. Про мнимый памятник писали даже в путеводителях. Пришлось на следующей лекции признаться в ошибке. Сначала я переживал, а потом понял: надо рассказывать оба варианта. Они дополняют друг друга. И материал запоминается лучше. После этого начал обращать внимание на подобные факты, какие-то неофициальные версии, народные названия. Когда материала набралось достаточно много, сел писать книгу. Что-то вроде альтернативной истории: жизнь города в легендах и мифах.

в: Потом книгу напечатали, она стала бестселлером, а вы проснулись знаменитым?

о: Не сразу, лет десять пришлось подождать. Сначала мою рукопись вообще не хотели печатать. В "Лениздате" ее прочитали и возмутились: мы социализм строим, а вы пишете какие-то небылицы, собираете сплетни по кухням и трамваям. В то время интерес к городскому фольклору считали чуть ли не диссидентством. Потом началась перестройка, книга, наконец, вышла. О ней стали писать в газетах. Кстати, первыми были "Известия". Потом пошли статьи в других изданиях. Меня критиковали, обзывали Гомером (смеется.)

Улица пивного атамана

в: Сейчас вы что-то пишите, или это секрет?

о: "Известиям" расскажу. Пока есть основа, какие-то наброски, в общем, рабочий вариант. Название тоже условное: "Книга перемен". Речь идет о переименованиях. Взять, к примеру, улицу Степана Разина. До 1859 года она была Екатерингофской, потом Эстляндской. В честь народного героя ее назвали в 1923 году. Тогда же имя Разина получил Калинкинский пивоваренный завод. Он на этой улице как раз и стоит. Казалось бы, все понятно. Но почему Разин, а не Пугачев, к примеру? На этот счет существует легенда: якобы такое решение было принято еще в 1918 году на III Съезде рабочих и солдатских депутатов. Проходил он в Таврическом дворце. А в перерыве депутатов угощали пивом. Отведав хмельного напитка, солдаты и рабочие так разошлись, что принялись стучать кружками по мраморным подоконникам и даже песню затянули про Стеньку Разина: "Из-за острова на стрежень". В результате первым пунктом на голосование был вынесен вопрос о присвоении пивоваренному заводу имени мятежного атамана. А улицу назвали заодно. Кстати, поначалу она была улицей Стеньки Разина. Степаном герой стал только в 1939 году.

в: В советское время ухитрились переименовать даже Невский. Люди в возрасте помнят, что в годы войны и блокады главная городская артерия называлась проспектом 25 Октября. Для молодых и приезжих - это форменный шок. Казалось бы, Невский проспект по-другому называться не может!

о: На самом деле, ничего удивительного, ведь и Садовая именовалась улицей 3 Июля. Владимирский был проспектом Нахимсона, а Большая Морская - улицей Герцена. У Владимира Набокова в повести "Другие берега" есть любопытный кусочек, там говорится, что "улица Герцена впадает в проспект какого-то Октября". Думаю, эта неточность возникла не случайно: для писателя-эмигранта советские даты и названия были просто непонятны. Кстати, "революционное" название проспект получил в 1918-м. И народ тут же отреагировал частушкой: "Вправду стало ожиданье, / Нету более царя./ Встречу милку на свиданье/ На проспекте Октября". Но пели ее не так уж долго. В 1944-м, за несколько дней до полного прорыва блокады, Невскому вернули прежнее имя.

Большевики на месте балерины

в: В последние годы модно возвращать старые названия, но всегда ли это нужно делать? Был мост Лейтенанта Шмидта, а стал - Благовещенский, как до революции. Но ведь церкви, в честь которой его назвали, уже нет. И на въезде - площадь Труда, а не Благовещенская. Какой смысл возвращать название, если смысл уже непонятен?

о: Кто такой лейтенант Шмидт, тоже не все знают. А название Благовещенский должно сохраниться. Тем более место для храма там хорошее. И вполне вероятно, что церковь перед мостом снова появится. Кстати, мостам в Петербурге вообще надо сказать спасибо. Как правило, их названия не меняли, Благовещенский - исключение. Таким образом, именно мосты донесли до нас старые названия улиц. Торговый был продолжением Торговой улицы, а знаменитый Лештуков мост через Фонтанку был назван в честь Лештукова переулка. В XVIII веке там жил Лесток, знаменитый хирург, личный врач императрицы Елизаветы. Отсюда и название. Сейчас это переулок Джамбула, а мост по-прежнему Лештуков. Впрочем, в середине прошлого века у него появилось еще одно, неофициальное название: "Нет ли лишнего билетика?". Мост ведет к подъезду Большого драматического театра, в те годы его возглавлял Товстоногов, билетов было не достать. Это мгновенно отразилось в фольклоре.

в: А новые названия, насколько они удачны? Свежий пример - станции метро. Недавно появилась "Звенигородская", скоро откроется "Спасская"...

о: Про "Спасскую" сказать ничего не могу: пока не понимаю, где у нее будет выход и почему выбрали такое название. Со "Звенигородской" проще - рядом проходит одноименная улица. Это же бывшие Семенцы - слобода Семеновского полка. Все улицы в этом районе были названы по городам Московской губернии, откуда набирали в полк. Вслед за Звенигородской идет Рузовская, Можайская, Верейская, Подольская, Серпуховская, Бронницкая. Чтобы легче запомнить их порядок, в ХIХ веке придумали мнемоническое правило: "Разве можно верить пустым словам балерины". Конструкция бессмысленная, но запоминается. Достаточно ее произнести, чтобы все встало по местам. Жаль, что Звенигородская улица в нее не попала - неизвестно почему. Интересно, что в ХХ веке появился новый вариант: вместо балерины подставили большевиков. И получилось, что их пустым словам тоже нельзя верить. Безобидная фраза приобрела политический оттенок.

в: Кстати, о большевиках. Помните, какой скандал разгорелся летом, когда станцию метро "Проспект Большевиков" хотели переименовать в "Оккервиль", а "Улицу Дыбенко" - в "Веселый Поселок"? Вы были "за" или "против"?

о: Сказать по правде, не знаю. Все вроде бы просто: строй поменялся, большевики уже не ко двору. И не стоит их увековечивать. Но в том районе все названия в этом роде: проспекты Товарищеский, Солидарности, улицы Коллонтай, Антонова-Овсеенко. Тут, как в старом советском анекдоте, всю систему надо менять. А в целом я не против переименований. Иногда они вполне оправданны. Но люди должны знать историю своего города. И тут помогли бы специальные таблички с указанием прежних названий и кратким пояснением, когда и почему они появились. Увы, пока это нереально - в Смольном мою идею вряд ли поддержат.

Не памятник, а гнилой зуб

в: А вы строительство "Охта центра" поддерживаете?

о: Конечно! И считаю, что все рассуждения, мол, небоскреб испортит обзор исторического центра, - беспочвенны. Начнем с того, что Охта никогда не была центром, она воспринималась как окраина и застраивалась как окраина. Неплохо бы противникам строительства предложить квартиру в тамошних бараках, думаю, не поедут. И правильно: эти развалюхи давно пора сносить. Но главное даже не это: надо понимать, что наш город с самого начала был ориентирован на высотные доминанты. Вспомните Петропавловский собор, заложенный при Петре I, высота шпиля 122 с половиной метра! И это среди деревянных изб. Зданий выше одного этажа вообще не было. Так что дело не в высоте "Охта центра", а в общем настрое. Достаточно вспомнить историю: сколько скандалов было вокруг строительства Исаакиевского собора. А как осуждали Большеохтинский мост, якобы он своим "грубым инженеризмом" испортил вид на Смольный собор. Даже Дом компании "Зингер" подвергся нападкам, его называли "гнилым зубом в челюсти Невского проспекта". Сейчас эти памятники стали визитной карточкой города, их постоянно фотографируют, публикуют во всех календарях и открытках, хотя споры о пропорциях Исаакия ведутся до сих пор.

в: Вы пишете о Петербурге много лет, у вас вышло два десятка книг про наш город. Где берете материал, откуда эта бездна фольклора?

о: В моей картотеке более 10 тысяч наименований. Источники самые разные, если возьмете мою "Энциклопедию Санкт-Петербурга", увидите: там уникальная библиография, счет книгам и статьям идет на сотни. Понятно, что прочитать все невозможно, поэтому я научился просматривать тексты по диагонали - в поисках интересного. Потом какой-то нюх появился, особый, когда чувствуешь: здесь можно что-то найти. Потом этот нюх стал собачьим (улыбается.) Ну и люди мне помогают - друзья, знакомые, просто случайные собеседники. Помню, очень давно был смешной случай: у кого-то в гостях услышал частушку: "Огурчики-помидорчики, Сталин Кирова убил в коридорчике". Тут же схватил салфетку, стал записывать. В таких случаях принято указывать источник. И я попросил исполнителя назвать имя-фамилию. В ответ повисла мертвая тишина. Можно догадаться, что про меня подумали (смеется).

Рекорды нашего города

Самое длинное название улицы - Дорога на Турухтанные острова: 26 букв.

Самая короткая улица - Малая Садовая, ее длина 179 метров.

Самая громкая мостовая находилась в начале прошлого века на правой стороне Невского, напротив Казанского собора. Она была сделана из переплетенных между собой полосок кровельного железа.

Самое популярное название улицы - Александровская. В XIX веке на карте города можно было найти 21 улицу с таким названием.

Самому большому количеству переименований подверглась набережная Кутузова: ее название меняли 5 раз.

Самое большое количество финансовых учреждений до революции 1917 года находилось на Невском. Там размещались 40 из 78 существующих в столице акционерных банков, банкирских домов и отделений, а также 24 из 34 банкирских контор.

Левая, правая где сторона?

И все-таки Петербург - город особенный, даже порядок нумерации на наших улицах не такой, как везде. Повсюду в России нечетная сторона - левая, а у нас - обязательно правая. С чем это связано, историки затрудняются сказать. Впрочем, долгое время в северной столице обходились вообще без номеров на домах и даже без названий улиц. Закладывая город, Петр I не подумал о такой малости. Официальные имена у петербургских улиц появились в 1738 году. А таблички с названиями - и того позже. По приказу Екатерины II их начали устанавливать лишь в 1768-м. Но и в ХIХ веке в ходу были описательные адреса. - Например, Пушкин жил в доме Оливье, на Пантелеймоновской, у Цепного моста. Его друг Дельвиг - на Владимирской, близ коммерческого училища, в доме Кувшинникова, - рассказывает Синдаловский. - Интересную подробность можно вычитать на этот счет у Дюма. Герой его романа "Учитель фехтования" едет в Петербург - к знакомой модистке. Адрес у нее такой: "Мадмуазель Луиза Дюпон, у мадам Ксавье, магазин мод, Невский проспект, близ Армянской церкви, напротив базара". Где это, легко представить даже сегодня.