Газпромовский столпец

Новая газета 21 апреля 2008 Борис Вишневский

Как суд не позволил нашему корреспонденту сэкономить 3 миллиарда рублей для Санкт-Петербурга

Это все-таки будет построено

В минувшую среду мне не удалось сэкономить для питерского бюджета 3 миллиарда рублей, которые он в 2008 году выделяет на «Газоскреб». Городской суд решил, что мы с моим коллегой Максимом Резником напрасно придираемся к чиновникам и депутатам, заложившим эти деньги в бюджет: они все сделали правильно. Мы, конечно, пойдем в Верховный суд, но и в городском суде мы узнали много интересного. Главное — нам стала очевидна возможность путешествий во времени.

Большой откат

Питерский бюджет на 2008 год принимали в октябре 2007 года. И заложили в него 2,94 миллиарда рублей бюджетных инвестиций в уставный капитал ОАО «Общественно-деловой центр «Охта». Заметим, что и в последующие годы — вплоть до 2016-го — бюджет планирует выделять такие же суммы. Всего город потратит 29,4 миллиарда рублей, которые… фактически подарит «Газпрому». Почему? Да потому, что все, что построят на Охте, будет находиться в собственности указанного ОАО. А город, вложив почти 30 миллиардов рублей, станет владельцем 49% его акций, но не владельцем 49% имущества. Таков закон об акционерных обществах: владельцы акций могут участвовать в управлении, но прав на имущество общества не имеют. Они получают это право только при ликвидации общества. А поскольку контрольный пакет (51% акций) — у «Газпрома», точнее у его дочерней компании «Газпром нефть», газовый монополист может, по сути, распоряжаться всем имуществом «Охта-центра» как своим.

Весной 2006 года, когда задумывалось строительство на Охте, планировалась еще более циничная схема: все 60 миллиардов рублей должен был вложить городской бюджет — в качестве благодарности за согласие «Газпром нефти» перерегистрироваться в Петербурге. Тогда оппозиция назвала эту операцию «самым большим в российской истории бюджетным откатом». После длительной борьбы «ЯБЛОКУ», общественным организациям и деятелям культуры удалось добиться изменения схемы финансирования: теперь город «откатит» в два раза меньше — «только» 29,4 миллиарда рублей. И при этом заранее отказывается интересоваться: на что пойдут деньги?

Построй то, не знаю, что

Есть в России такой закон — называется «Бюджетный кодекс». И там в 80-й статье написано: выделять деньги на так называемые «бюджетные инвестиции» можно, только если у инвестиционного проекта есть технико-экономическое обоснование (ТЭО), проектно-сметная документация и еще целый ряд документов. Что вполне логично: прежде чем принимать решение о «закладке» денег в бюджет, неплохо бы выяснить, что именно хотят строить, для чего это нужно и сколько это стоит.

Однако когда принимали питерский бюджет-2008, ни одного из этих документов в природе не существовало! Более того, их не существует в природе и по сей день. Выходит, город согласился выделить деньги по принципу «построй то, не знаю, что»? Странное благодушие. «Вы и из своего семейного бюджета выделяете деньги так же обоснованно?» — поинтересовался я на суде у представителей губернатора. Ответа не последовало. Зато последовали другие ответы — воистину удивительные.

Логика Смольного такова. С января 2008 года Бюджетный кодекс действует в новой редакции. И теперь в 80-й статье уже не написано, что бюджетные инвестиции можно предоставлять только при наличии ТЭО и проектно-сметной документации. Хотелось бы понять мотивы, которыми руководствовались авторы изменений (теперь для перекачки бюджетных средств в частные карманы созданы все условия), но суть не в этом. Осенью 2007 года действовала старая редакция 80-й статьи, а новая редакция юридически еще не существовала. Но питерская администрация решила руководствоваться именно ею — забежав на три месяца вперед.

«Бюджет исполняется в 2008 году, — уверял меня юрист Смольного Андрей Шумилов. — Значит, и при составлении его проекта можно было использовать новую редакцию статьи 80. К тому же ряд статей Бюджетного кодекса вступил в силу уже в апреле 2007 года».

«Статья 80 есть в списке тех, которые вступили в силу раньше?» — спросил я. «Нет», — честно ответил представитель губернатора. «Почему же вы пользовались тем, что еще не действовало?». Молчание. «Технико-экономическое обоснование и проектно-сметная документация есть»? — «Нет, но они и не были нужны. Деньги выделены в соответствии с целевой программой строительства «Охта-центра», а она проходила стадию ТЭО». — «Где можно с этим ТЭО ознакомиться?» — «Оно есть прямо в законе о целевой программе». — «Вот текст закона, покажите — где?». В ответ мне предъявили два абзаца, где написано, что цель программы — создание «нового центра общественно-деловой жизни в Петербурге»…

Путешествие во времени

Смольнинские юристы — Шумилов и Лариса Бакаева — с усмешкой выдавали черное за белое, уверяя суд, что власти могли пользоваться юридически еще несуществующими нормами и выделить гигантские деньги из бюджета без какого-либо обоснования. Прокурор Травкина в своем заключении почти полностью повторила доводы администрации — и, скорее всего, они же будут повторены и в решении суда (нам пока огласили только «резолютивную» часть).

Вдумаемся, однако, в смысл происходящего. Закона еще нет, а им уже руководствуются. Если нельзя, но очень хочется, то можно. Несмотря на то что машину времени, кажется, еще не изобрели. «Вы водите автомобиль?» — спросил я у г-на Шумилова. «Вопрос снимаю», — вмешалась судья Татьяна Гунько, понимая, что сейчас прозвучит. А спросить хотелось вот что: с 2008 года ужесточились наказания за нарушения Правил дорожного движения, и, если бы юриста, доказывавшего, что можно было пользоваться еще не вступившим в силу законом, в октябре 2007 года оштрафовали бы за нарушение ПДД уже в «новом», повышенном размере — он бы согласился? Или стал бы доказывать, что январь еще не наступил? Но логика ровно та же самая.

Впрочем, в таком суде не приходится удивляться признанию возможности путешествий во времени. Ведь в 1999 году, рассматривая дело о переносе выборов губернатора Петербурга, та же Татьяна Гунько признала возможность мгновенных перемещений в пространстве. При принятии решения о переносе выборов на заседании Законодательного собрания не было кворума, но депутаты все равно его приняли. А судья сочла решение законным, несмотря на то, что было доказано: депутат Валерий Селиванов (именно его присутствие было решающим для кворума) в этот день находился не в Петербурге, а в Москве. Потом, правда, Верховный суд решение судьи Гунько отменил, признав, что телепортация пока еще не существует…

Социология как точная наука

Ну а пока идут суды, питерская администрация и «Газпром» не жалеют сил, чтобы убедить горожан в благотворности проекта. Для чего, как обычно, используются социологи спецназначения. И вот в выходящей 200-тысячным тиражом бесплатной газете Смольного «Петербургский дневник» нам рассказывают, что «Петербург все лучше относится к «Охта-центру» и что, по данным руководителя Агентства социальной информации Романа Могилевского, 46% опрошенных поддерживают проект и только 29% — против. А в декабре 2006 года цифры были другие: за проект — 33%, против — 35%. Вот, мол, как грамотно власти и инвесторы работают с населением! К тому же в рекламе «Охта-центра» участвуют, по словам Могилевского, такие «уважаемые в массовом понимании люди, как Михаил Боярский и Валерий Гергиев».

То, что Боярский и Гергиев не сходят с телеэкранов (точнее, с рекламных роликов «Охта-центра»), факт. Чего не скажешь об исследованиях Могилевского, имеющего в Петербурге специфическую репутацию: выводы его исследований удивительно совпадают с потребностями властей. «Социология — наука точная, сколько заплатишь — столько и получишь», — усмехаются критики, знакомясь с данными Могилевского. «Роман, я понимаю, что надо зарабатывать деньги, но не таким же путем?» — не выдержал я, будучи на презентации его очередных результатов. «Почему бы и не таким?» — улыбнулся Роман…

Впрочем, сейчас Моги¬левский оказался в щекотливом положении. В СМИ попали данные социологического центра «Мегаполис», и выяснилось, что за «Газоскреб» выступают 18,5% опрошенных петербуржцев, а против — 40,4%. Почему? Оказывается, в опросе «Мегаполиса» фигурировал «Охта-центр» с небоскребом, а у Могилевского просто «Охта-центр», без небоскреба.

О том, что это две большие разницы, сказали бы не только в Одессе, откуда Роман Семенович родом.

Борис Вишневский
обозреватель «Новой»

21.04.2008